"Si vis pacem, para bellum" ("Хочешь мира - готовься к войне") - Корнелий Непот
На фоне заметной активизации разноформатных глобальных миротворческих инициатив по Афганистану, широких усилий на этом векторе региональных игроков, например Узбекистана, признаков определенной разрядки в Кашмире на спорной индийско-пакистанской границе весьма контрастно смотрится доклад Национального разведывательного совета правительства США "Глобальные тенденции", опубликованный 7 апреля в Вашингтоне.
Предупрежден - значит вооружен
Документ (более 150 листов) составляется раз в четыре года. В аналогичном документе администрации Обамы в 2017 году содержалось предупреждение о пандемии и обширных экономических потрясениях как ее последствиях. Оценивая этот прогноз с позиций сегодняшнего дня, "Глобальные тенденции - 2021" выглядят как зловещее пророчество. Хотя и Афганистан, и Кашмир сами по себе давно представляют "бурлящий котел" системных противоречий и конфликтов, который может взорваться в любой момент по малейшему, даже незначительному, поводу. Поэтому в этой части предсказание американских аналитиков однозначно обречено на "успех", хотя и сомнительный с гуманитарной точки зрения.
В документе отмечается, что "Индия и Пакистан могут оказаться втянутыми в крупномасштабную войну, которую ни одна из сторон не хочет, особенно в случае совершения теракта, который индийское правительство посчитает особенно значительным".
Рассматривается возможный триггер потенциальной войны в ближайшие пять лет, а именно способность групп боевиков проводить трансграничные атаки, решимость Нью-Дели к ответным мерам и готовность Исламабада отвечать зеркально (что и имело до сих пор). Авторы предупреждают, что "просчет правительств с обеих сторон может привести к срыву сдерживания, которое ограничивает конфликт до уровня, с которым каждая сторона считает, что она может справиться". Отдельно отмечается, что война может привести к долгосрочным экономическим и политическим последствиям.
В докладе отдельно говорится, что "действия США в Афганистане в течение следующего года будут иметь значительные последствия во всем регионе, особенно в Пакистане и Индии". Это будет "особенно верно", если в Афганистане возникнет вакуум безопасности, который приведет к гражданской войне между талибами и их афганскими противниками, расширению свободы маневра для региональных сетей боевиков или потоку преступников и беженцев.
В итоге делается вывод, что события в Афганистане будут подпитывать политическую напряженность и конфликт в Пакистане и подогревать конфронтацию между Индией и Пакистаном. В свете свежих заявлений Вашингтона и Талибана по поводу соблюдения Дохинских соглашений (в части сроков вывода американского контингента из Афганистана), похоже, события станут развиваться именно по такому печальному сценарию.
Узбекистан - как региональный интегратор и миротворец
Смещая фокус в сторону от американских прогнозов и фактических реалий, отдельно следует обратить внимание на дипломатическую активность Узбекистана в регионе Южной и Центральной Азии.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев 29 декабря 2020 года в своем послании парламенту озвучил приоритеты внешней политики страны на 2021 год. Принципиально новым аспектом стал акцент на южное направление - развитие сотрудничества с Южной Азией и содействие установлению мира в Афганистане выделены в качестве приоритетов.
Системообразующим событием таких усилий должна стать анонсированная Шавкатом Мирзиёевым на 75-сессии Генассамблеи ООН международная конференция высокого уровня "Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности", которая состоится в Ташкенте в июле этого года. Мероприятие, по замыслу организаторов, должно придать импульс комплексному развитию межрегионального сотрудничества, создать прочные концептуальные основы для более тесного взаимодействия двух регионов и наполнения межрегиональной повестки конкретными проектами стратегического характера, которые могли бы раскрыть колоссальный нереализованный потенциал сотрудничества.
Видение Ташкентом афганского урегулирования, его влияния на региональные процессы, в том числе на пространстве ШОС, изложил в феврале Элдор Арипов, директор Института стратегических и межрегиональных исследований при Президенте Республики Узбекистан. По его мнению, перспективы стабильного и устойчивого развития в Центральной Азии неразрывно связаны с достижением мира в Афганистане. Без решения афганского конфликта невозможно обеспечить процветание Центрально-Азиатского региона.
Особо подчеркивается, что на протяжении многих столетий Афганистан был важным звеном в региональной торговле, культурном, научном и интеллектуальном обмене, играя роль связующего моста для Центральной и Южной Азии. В этой связи мир в этой стране, которую еще называют Сердцем Азии, открывает уникальные стратегические возможности для восстановления и дальнейшего развития системы взаимосвязанности между этими субрегионами.
Использование транзитно-инфраструктурного потенциала Афганистана обеспечит странам Центральной Азии кратчайший выход к морским портам Пакистана, что было бы выгодно не только Узбекистану, но и всем центральноазиатским республикам, Южной Азии и монархиям Ближнего Востока.
С укреплением взаимосвязанности, подчеркивает Элдор Арипов, будут формироваться благоприятные внутренние и внешние предпосылки для развития не только межрегиональной торговли, культурных и научных обменов, но и поддержания мира и стабильности на обширном пространстве двух регионов.
Региональный контекст
В свою очередь генеральный секретарь ШОС Владимир Норов отмечает, что скорейшее урегулирование ситуации в Афганистане является одним из важнейших факторов поддержания и укрепления безопасности и стабильности на пространстве этой организации. Политической основой к началу афганского мирного процесса, по его мнению, стала Ташкентская конференция по Афганистану в марте 2018 года, а также инициативы Шавката Мирзиёева по принятию плана практических мер социально-экономического восстановления Афганистана в рамках контактной группы ШОС - Афганистан.
Возрастающую роль ШОС, в которой представлены все соседи Афганистана, в поддержании внутриафганского диалога и вовлечении его в региональные связи поддерживает глава МИД Пакистана Шах Куреши. По его мнению, достижение мира и стабильности в этой стране открывает новые стратегические возможности для выведения на беспрецедентный уровень трансрегиональной взаимосвязанности между Центральной и Южной Азией.
Региональные эксперты полагают, что в контексте афганского кейса необходимо говорить не столько о мире, сколько о скрытых возможностях после его установления. Даже относительная стабильность и мир в Афганистане способствовали бы с экономической точки зрения укреплению сотрудничества между Центральной и Южной Азией; совместному использованию потенциала стратегического расположения и богатых природных ресурсов Афганистана; расширению культурно-гуманитарных отношений и т.д.
Полная реализация транспортно-инфраструктурного потенциала мирного Афганистана позволила бы, в частности, сократить время транспортировки товаров из Узбекистана в Пакистан с 35 до 3-5 дней. При этом экспорт узбекской продукции может вырасти в 3 раза - с 100 до 300 млн долларов США.
В этой связи установление скорейшего мира в Афганистане является "идеальным рецептом" укрепления взаимосвязанности между странами Центральной и Южной Азии. В данном контексте инициативы Узбекистана по строительству трансафганского транспортного коридора, а также другие выдвигаемые в рамках ШОС проекты в афганском направлении закономерны и объяснимы.
Планы по укреплению взаимосвязанности между Центральной и Южной Азией являются логическим продолжением региональной политики Ташкента, благодаря которой он утверждает себя в качестве движущей силы региональных трансформаций. Узбекистан прагматично стремится превратить вызовы в Афганистане в стратегические возможности в интересах собственного развития и социально-экономического восстановления этой страны.
Очевидно, что усилий одного Узбекистана недостаточно. Расширение внешнеполитических приоритетов подразумевает поддержку (хотя бы формальную) всего Центрально-Азиатского региона. Поэтому дипломатическая активизация Ташкента призвана укрепить его роль в качестве проводника интересов всех государств Центральной Азии в соседнем регионе. Решению этой задачи было посвящено недавнее турне главы узбекского МИД Абдулазиза Камилова по странам региона (Таджикистан, Казахстан и Туркменистан) с целью заручиться поддержкой соседей. В ходе переговоров с главами государств кроме двусторонней повестки обсуждался вопрос развития экономических связей с Афганистаном и странами Южной Азии.
Особенно для Ташкента принципиально важно ободрение своих планов со стороны Нур-Султана, учитывая скрытую конкуренцию за региональное лидерство.
В стремлении обеспечить более широкий международный консенсус на июльскую международную конференцию власти Узбекистана уже пригласили делегации ООН, ШОС, Афганистана, Ирана, Индии, Китая, Пакистана, РФ, других государств.
Американский фактор
Очевидно, что в контексте афганского урегулирования Узбекистан получит определенную поддержку и со стороны США. Впрочем, в принятой в 2020 году стратегии США для Центральной Азии помимо Узбекистана интерес Вашингтона фокусируется также на Казахстане. Американские стратеги будут апеллировать и к созданному под эгидой финансовой корпорации международного развития (DFC) "Центрально-Азиатскому инвестиционному партнерству". Эта площадка является элементом проекта "С5+1" (страны региона плюс США), но фактически игнорирует Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан. Снижение интереса США к остальным трем региональным республикам, вероятно, означает концентрацию усилий на наиболее важных векторах для достижения быстрых результатов.
Вместе с тем стоит напомнить, что выдвинутая американцами в 2005 году концепция "Большая Центральная Азия", которая впоследствии трансформировалась в идею единого региона Южной и Центральной Азии и проект "Новый Шелковый путь" с центром вокруг Афганистана в целях укрепления "наименее интегрированного региона мира", в итоге потерпела неудачу.
Бесконечная война в Афганистане и неспособность Вашингтона добиться хотя бы относительной безопасности и стабильности даже на пике военного присутствия свели на нет реализацию приоритетных транспортных и энергетических проектов и существенно подорвали доверие к этому проекту.
Поэтому мир в Афганистане жизненно важен для полноценного налаживания межрегионального сотрудничества, не говоря уже о прорыве в развитии межрегиональных связей. Ранние инициативы США не выдержали проверки геополитическими реалиями.
Мир в Афганистане как региональная скрепа
Вполне закономерно, что в последнее десятилетие транспортные коридоры развивались в обход Афганистана. Один из них, Север - Юг, был запущен в ноябре 2018 года с участием России, Индии и Ирана. Маршрут из Мумбаи в Санкт-Петербург должен пройти через Каспийское море, однако он примыкает к транспортной инфраструктуре Центральной Азии и пригоден для использования в интересах развития взаимодействия с Индией.
Ашхабадское соглашение 2011 года между Ираном, Оманом, Туркменистаном и Узбекистаном направлено на реализацию проекта транспортного коридора, который также потенциально может связать Центральную и Южную Азию. В нем основную роль играет Иран и реконструированный на средства Индии порт Чабахар, открывающий путь на индийский субконтинент.
Еще одним направлением в обход Афганистана являются коммуникации через КНР. Ключевым транспортным маршрутом считается Каракорумское шоссе, связывающее Китай и Пакистан. Еще в 2004 году было подписано соглашение о создании транспортного коридора Карачи - Кашгар - Бишкек - Алматы, который фактически заработал с 2008 года. В октябре 2017 года был открыт новый транспортный коридор Ташкент - Андижан - Ош - Иркештам - Кашгар с перспективой выхода в Южную Азию.
Хотя обходные маршруты более протяженные, что нивелирует основное преимущество южного вектора. Они лишают Центральную Азию главного - возможности кратчайшего выхода к Мировому океану, а сам регион рассматривается как часть более масштабных проектов. В силу этих причин ни один из логистических планов не вылился в стратегические перемены. К тому же трансиранский маршрут связывает Центральную Азию только с Индией, а транскитайский - с Пакистаном.
Таким образом, неопределенность будущего Афганистана по-прежнему отдаляет трансафганские проекты в сфере транспорта и энергетики от заветной цели.
Однако в условиях такой обстановки упорству и прагматизму Узбекистана надо отдать должное: несмотря на затяжной афганский конфликт Ташкент не отказывается от разработки транспортных проектов в южном направлении. Заложен проект строительства железной дороги Мазари - Шариф - Кабул Пешавар, дающей возможность выхода к пакистанским морским портам Пакистана (Карачи, Касем и Гвадар) и призванной связать южноазиатскую железнодорожную систему с центральноазиатской и евразийской ветками. Проект строительства трансафганской железной дороги стоимостью свыше 4 млрд долларов утвержден премьер-министром Имраном Ханом и должен стартовать в сентябре 2021 года.
Кашмирский фактор
Чтобы полноценно "открыть" Южную Азию и выйти на рынок Индии и других южноазиатских государств к востоку от Пакистана, помимо фактора Афганистана, необходимо преодолеть более существенное препятствие - индо-пакистанский конфликт, который для обеих стран носит принципиальный характер.
Кашмирская проблема привела к "игре с нулевой суммой" по всему спектру двусторонних отношений, что имеет последствия регионального и глобального масштаба. Пакистан и Индия отказывают друг другу в транзите через свою территорию. Неслучайно транспортные коридоры в обход Афганистана, связывающие Центральную и Южную Азию, ведут в только одно из этих государств.
В целом на сегодняшний день перспективы урегулирования конфликта в Кашмире, как и всего комплекса отношений между Индией и Пакистаном, несмотря на договоренности сторон о прекращении огня на линии соприкосновения, представляются еще более неопределенными, чем мирный процесс в Афганистане.
Дорогу осилит идущий
Расширение межрегиональных связей между Центральной и Южной Азией, реализация их транзитного потенциала в силу взаимодополняемости рынков и экономик выглядят естественным и логичным, однако этот процесс застрял в воронке геополитической турбулентности и стал заложником "Большой игры" 2.0. Ситуация с безопасностью в Афганистане вкупе с туманными перспективами мирной развязки оставляют каждый из трансафганских проектов в большей степени лишь декларациями о добрых намерениях, в то время как индо-пакистанский конфликт дополнительно блокирует коридор возможностей для полноценной межрегиональной интеграции.
Отсутствие видимого прогресса в афганском и индо-пакистанском конфликтах, особенно через призму "оптимистичного" прогноза американских "Глобальных тенденций - 2021", ограниченность у Ташкента собственных ресурсов влияния на эти процессы, другие факторы пока делают узбекские инициативы лишь хорошей ресурсной базой под будущую реальную трансформацию межрегиональных связей.
Если же все-таки немного помечтать и вообразить, что благодаря неким принципиально новым инновационным подходам и решениям когда-нибудь афганский и кашмирский конфликты будут урегулированы и сняты с международной повестки, геополитический ландшафт Центральной и Южной Азии будет переформатирован коренным и качественным образом, что обусловило бы его взрывной рост и развитие на десятилетия вперед.
В данном контексте дипломатические усилия Узбекистана усадить в июле за одним столом представителей основных конфликтующих сторон вместе с другими заинтересованными игроками и спустя 55 лет попытаться повторить успех Ташкентской декларации 1966 года заслуживают всяческого уважения и поддержки.
"Большая игра" 2.0. в Азии продолжается…