Доклад заместителя директора БИСИ Виталия Пунченко
на X международной научно-практической конференции РАТС ШОС
Уважаемые коллеги!
Рад приветствовать участников X международной научно-практической конференции РАТС ШОС. Сердечно благодарю организаторов за любезное приглашение в адрес БИСИ принять участие в столь представительном форуме. Для нас это большая честь и ответственность, с учетом полноправного вхождения нашей страны в “семью” ШОС.
Динамика общественных отношений, развитие технологий, появление новых профессий и видов деятельности, где не требуется передача опыта от старшего поколения к младшему, формируют запрос молодежи на субъектность и автономность, создают условия для ослабления преемственности поколений[1]. В условиях открытости информационных границ каналы позитивного воздействия на молодежь со стороны государственных институтов (системы образования, воспитания, информирования, организации общественной жизни) перестают быть монопольными и доминирующими. По мере виртуализации межличностных коммуникаций современной молодежи[2] она становится все более уязвимой перед деструктивным информационно-психологическим воздействием, применением технологий управления и провоцирования на противоправные действия.
Несоответствие запросов молодежи на активность и возможностей ее проявления в правовом русле, недостаточность опыта участия в конструктивной политической активности, свойственная молодежи сегментация и неоднородность восприятия политических процессов создает риск трансформации политической активности молодежи в деструктивные формы.
В законодательстве Республики Беларусь и в международном праве термин «деструктивность» используется для характеристики негативного воздействия тех или иных процессов, факторов, явлений на реализацию законных интересов личности, общества, государства. Например, применимы такие словосочетания, как деструктивные силы[1], деструктивное воздействие[2], деструктивная информация[3], деструктивные идеологические доктрины[4].
Ключевыми стадиями вовлечения молодого индивида (группы) в деструктивную политическую активность являются:
- стимулирование интереса к радикальным идеям и концепциям;
- формирование радикальной субкультуры, в том числе сетевых сообществ, на основе объединения единомышленников;
- организационное сближение и централизация радикальных молодежных структур;
- развитие новых, в том числе незапрещенных форм политической активности, способных вовлечь в деструктивную деятельность политически нейтральную молодежь;
- выход за пределы радикальной субкультуры с последующим масштабированием в противоправную деятельность.
Наивысшую степень вреда национальным интересам представляют деяния, подпадающие под санкции статей Уголовного Кодекса, прежде всего относящиеся к разряду экстремистских. Однако особого внимания заслуживают некриминальные, в том числе формально не нарушающие законодательство проявления деструктивной политической активности молодежи, выступающие неотъемлемой ступенью или этапом радикализации молодежи. Их негативное влияние на национальные интересы заключается не только в создании предпосылок к антиконституционной деятельности, но и в выведении из-под влияния государства значительной части молодежи.
Формально непротивоправные формы деструктивной политической активности молодежи постоянно эволюционируют в зависимости от наличия правовых пробелов, появления новых каналов реализации активности, динамики политической воли самой молодежи.
Наглядным примером может служить получивший популярность в определенных кругах белорусской молодежи в 2005-2006 гг. «флешмоб» (в переводе с английского – «толпа-вспышка») и его «реанимированная» в 2011 году версия в виде регулярных протестных акций, организованных интернет-сообществом «Революция через социальные сети».
Наряду с флешмобами деструктивными силами периодически использовались иные «креативные» форматы политической активности, призванные обеспечить относительную безнаказанность участникам в силу новизны и внешней аполитичности применяемых приемов. В числе таких форматов следует выделить:
- политический перфоманс[1], который, в отличие от флешмоба, не предполагает демонстративную спонтанность действий и не рассчитан на случайных зрителей, организаторы выбирают место и время с целью наибольшего воздействия на целевую аудиторию[2];
хе́ппенинг (англ. happening), в классическом понимании представляющий собой действия, события или ситуации, происходящие при участии организатора (как правило, художника, театрала, музыканта), но целенаправленно не контролируемые им полностью.
- разновидностью хеппенинга является монстрация (от лат. monstratio – показывание) – массовая художественная акция в форме демонстрации предельно абсурдизированных, якобы аполитичных, однако при этом политически обусловленных лозунгов и транспарантов, которые участники используют как основное средство коммуникации со зрителями.
Отдельного рассмотрения заслуживают сетевые форматы политической активности, подразумевающие активное использование социальных сетей, популярных видеохостингов и мобильных мессенджеров (Telegram, вайбер и др.) для формирования устойчивых групп единомышленников, объединенных не по географическому, а по сетевому принципу.
Массовой формой выражения деструктивной политической активности выступают интернет-акции, обладающие широким арсеналом средств борьбы, среди которых Ddos-атаки, виртуальные забастовки и саботажи, интернет-демонстрации, создание сайтов-близнецов, похищение и распространение информации, порча сайтов и др.
В качестве популярного приема сетевой деструктивной политической активности молодежи в период 2019-2020 годов использовалась тактика «рассекречивания» и опубликования в телеграм-каналах сведений о сотрудниках правоохранительных органов и членах их семей.
К латентным, зачастую внешне не различимым форматам некриминальной деструктивной политической активности молодежи возможно отнести такие как:
- «спонтанное» создание массовости проводимых незаконных массовых мероприятий под различными предлогами (случайное нахождение в месте акции, необходимость попасть в расположенный вблизи объект);
- различные формы «итальянской забастовки»: отгулы и непосещение занятий под легальными предлогами, снижение интенсивности исполнения обязанностей по работе и учебе;
- использование и анонимное распространение сведений из нелегальных источников информации (зарубежные и подконтрольные зарубежным странам радиостанции, интернет-сайты, социальные сети, слухи и прочие);
- моральная поддержка радикальных антиконституционных идей, противоречащих национальным ценностям и традициям;
- сознательное увлечение символами не свойственной национальному менталитету массовой культуры и псевдокультуры (фильмы, музыкальные течения, мода, оккультно-религиозные течения, отдельные спортивные и азартные игры и прочее);
- сознательное уклонение от участия в конструктивных формах политической активности.
На сегодняшний день классические сетевые форматы политической активности трансформируются в направлении освоения глубинного интернет-пространства[1]. Как отправная точка политической активности в интернете может служить развитие виртуальных политических симуляторов, доступных для широкого пользователя и которые уже являются не только играми в классическом смысле, но и площадками для общения и обмена мнениями. В числе уже апробированных форматов сетевой политической активности – виртуальные митинги и шествия, создание политических партий и движений, организация и проведение выборов и дебатов, выдвижение петиций и требований к властям, вступление в виртуальные объединения, преследующие политические цели.
Угрозообразующий характер некриминальной деструктивной политической активности молодежи обусловлен следующими факторами:
- именно на этой стадии происходит создание предпосылок к «вызреванию» криминальной активности;
- вовлечение в некриминальную деструктивную политическую активность – процесс во многом латентный и неосознаваемый даже самими субъектами, что создает объективные трудности в выявлении и предупреждении деструктивных деяний молодежи;
- некриминальные формы деструктивной политической активности молодежи – следствие и маркер не всегда выверенных решений в сфере регулирования политико-правового поля.
Развитие новых возможностей политической самореализации молодежи в интернет-пространстве требует дальнейшей трансформации подходов к воспитанию молодежи и реализации государственной молодежной политики. При этом эффективность и оправданность запретительных и ограничительных мер будет снижаться в силу безграничности интернета и развития инструментария обхода действующих правовых механизмов. В современных условиях повышается значимость развития подходов в работе с молодежью, основанных на овладении приемами интернет-коммуникации, превентивного реагирования на риски и угрозы, конструирования позитивной молодежной виртуальной политической среды.
На наш взгляд, с учетом универсальности обозначенных выше проблем и их актуальности практически для всего пространства ШОС молодежная сфера должна стать приоритетным объектом исследований по линии нашего научно-экспертного сообщества.
Благодарю за внимание!
[1] Новиков, В. В. Интернет и разрыв поколений: как найти точки соприкосновения с представителями поколения Z в новой цифровой реальности? / В. В. Новиков // Журналист. Социальные коммуникации. – 2018. – № 4(32). – С. 99-106. – EDN YYIXPV.
[2] Аквазба, Е. О. Виртуализация межличностных коммуникаций современной молодежи / Е. О. Аквазба, В. П. Богданова // Информационные и графические технологии в профессиональной и научной деятельности : Сборник статей III Международной научно-практической конференции, Тюмень, 30 октября 2019 года / отв. ред. Н. И. Красовская. – Тюмень: Тюменский индустриальный университет, 2019. – С. 289-291. – EDN ZSTKZW.
[3] Об утверждении Военной доктрины Республики Беларусь // Закон Республики Беларусь от 20 июля 2016 года. – Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь, 26 июля 2016 г., 2/2410. – Обнародовано в сборнике правовых актов "Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь", 2016 г., № 30
[4] Об утверждении Концепции национальной безопасности Республики Беларусь // Указ Президента Республики Беларусь от 9 ноября 2010 г. №575. – Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 2010 г., № 276, 1/12080 (опубликован - 18 ноября 2010 г.) и
[5] Постановление Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества Независимых Государств от 28 ноября 2014 г. №41-15. – Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи СНГ, 2015 г., № 62
[6] О создании республиканского государственно-общественного объединения "Белорусское общество "Знание" // Указ Президента Республики Беларусь от 1 октября 2007 г. №472. – Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 2007 г., № 238, 1/8950 (опубликован - 8 октября 2007 г.)
[7] Деготь Е. Performance - искусство действия // Декоративное искусство, №5. URL: http://visaginart.narod.ru/POST/perf.htm,1991 (дата обращения 10.02.2012).
[8] О.Е.Гришин Политические технологии в XXI веке: сущность, спектр, характер [Электронный ресурс] / elibrary.ru/item.asp?id=23233324
[9] Аквазба, Е. О. Виртуализация межличностных коммуникаций современной молодежи / Е. О. Аквазба, В. П. Богданова // Информационные и графические технологии в профессиональной и научной деятельности : Сборник статей III Международной научно-практической конференции, Тюмень, 30 октября 2019 года / отв. ред. Н. И. Красовская. – Тюмень: Тюменский индустриальный университет, 2019. – С. 289-291. – EDN ZSTKZW.