«...Новаторство санкций заключалось в том, чтобы с помощью экономической тотальной войны запугать народы и заставить их сдерживать своих правителей..»
из книги «Экономическое оружие. Становление санкций как инструмента современной войны»
Глобализация как уходящая экономическая реальность оставляет мировому сообществу множество проблемных участков. Один из них заслуживает особого внимания. Сегодня становится очевидным, что впечатляющие достижения ускоренной глобальной интеграции создали премиальные условия для весьма ограниченного круга стран и параллельно наделили их таким инструментом контроля, который позволяет им сделать заявку на переформатирование мировой экономической системы и проведение своего рода ревизии стран на предмет соответствия стандартам «качества».
Санкции как мировое пугало целенаправленно и методично закрепляются в таком качестве в информационных ресурсах. Экономическая и политическая повестка стран и регионов наэлектризована санкционной проблематикой. Эксперты практически всех стран провозгласили, что санкции – это наша реальность на многие годы, «черная метка» на образе будущего.
Действительно, в текущих условиях многие переменные указывают на то, что создана платформа для имплементации санкционных механизмов, разработаны инструменты контроля за их исполнением, экономическое измерение эффективности демонстрирует позитивные показатели.
Заявление президента США Дж.Байдена о введении «адских» санкций против России в случае вторжения в Украину претендовало на приглашение в новую реальность. Особенно важным было закрепить понимание того, что западный альянс обладает новой моделью санкций, инструменты которой несут практически «ядерный» заряд. Как показала практика, новинки имеют фатальную склонность обнажать весь спектр проблемных зон.
Своего рода решебник по сложным случаям находится в прецедентах истории. Определенная доля сходства текущей ситуации с введением континентальной блокады против Великобритании Наполеоном Бонапартом позволяет провести параллели и прояснить суть и последствия происходящего. Это была первая попытка ввести масштабные санкции против великой державы. Наполеон трезво решил, что невозможность военного противостояния может быть компенсирована экономическим удушением. Главными целями виделось введение ограничений по максимальному количеству торговых позиций (запрещалось даже почтовое сообщение) и создание континентальной системы. Особого внимания заслуживает значимость, которую Наполеон придавал созданию антибританского союза. Все подконтрольные Франции территории под угрозой вторжения обязывались соблюдать условия блокады. Итоги принятых Наполеоном мер были предсказуемыми. Многократное усиление давления и принуждение приводит к одному давно известному результату – расцвету преступности и контрабанды. Криминальные структуры всегда пристально наблюдали за действиями властей и оперативно встраивались в открывающиеся окна возможностей. По мнению австралийского исследователя Г.Дэйла, контрабанда остается мало востребованной темой, но весьма показательной для понимания ясности последствий.
Как показало исследование архивных документов, к 1810 году объемы и организованность контрабандных поставок привели к тому, что контролировать их было практически невозможно. Поэтому было принято решение использовать этот развитый сегмент в целях страны-инициатора. С ведома Наполеона, в период с 1810 по 1814 годы, французские города Дюнкерк и Гравлин стали штаб-квартирой английских контрабандистов. Специально построенный комплекс предоставлял ночлег и условия для 300 человек. Среди задач, которые контрабандисты должны были выполнять, значились получение инсайдерской информации и доставка критически важных для Франции товаров. Посредством таких операций, как известно, процветает не государство и граждане, а узкая группа лиц, которые не утруждают себя внесением налогов в казну.
Что касается иных эффектов, которые последовали после введения санкций против «мастерской мира» – Великобритании, то они показали ясный и четкий тренд на кратное превышение издержек для страны-инициатора и коллег по коалиции. Великобритания, наоборот, выдержала давление и укрепила свои позиции в других регионах. Антибританский союз рушился прямо в процессе его формирования, так как отсутствие демократических ценностей не сдерживало реакцию европейских правителей на тяжелый ущерб экономике собственных стран.
Структура сценариев последующих санкционных кейсов основывалась преимущественно на знакомых подходах. Однако смена авторства предполагала более выверенные сценарные схемы.
Искоренение войны и установление мира во всем мире было провозглашено идеалом XX века. Выход на мировую авансцену США, их вклад в прекращение Первой мировой войны предполагали решение этого глобального вопроса. Инструментарий был предложен президентом США В.Вильсоном, который заявил, что «страна, подвергнувшаяся бойкоту, близка к капитуляции. Приложите экономические, мирные, тихие, смертельные меры, и в применении силы не будет необходимости. Это ужасное лекарство. От него никто не гибнет за пределами бойкотируемого государства, но оно создает давление, которого, на мой взгляд, не может выдержать ни одна современная страна».
В 1919 году на Парижской мирной конференции санкции были закреплены в качестве инструмента для борьбы с «агрессорами». По мнению американского исследователя Н.Малдера, самым значимым в этом событии было то, что отныне санкции могли вводиться в мирное время. А это значило, что необходимо было выстраивать платформу морального обоснования такого рода давления. Профилактика войны, сдерживание, возвращение к разуму заблудших – все это предлагалось общественности в качестве ключевых смыслов санкций.
К моменту завершения Второй мировой войны санкционная модель практически сложилась. Самое главное – был решен вопрос о легитимности, дискуссионный в период существования Лиги Наций. Статья 41 Устава ООН зафиксировала право на применение действий «в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии».
Однако логика «холодной войны» диктовала развитие параллельных инструментов принуждения. Премиальные позиции США в мировой экономике в этот период способствовали закреплению в международной практике такого явления, как односторонние ограничительные меры. В отличие от санкций ООН, данные принудительные меры не требовали получения согласия, получали юридическое закрепление в национальном законодательстве и позволяли максимально учитывать интересы США в том или ином регионе. Во многом поэтому практика двойных стандартов получила такое широкое развитие. Любимым «детищем» США в ограничительных мерах стал финансовый сектор. Позиция доллара в качестве мировой валюты и интенсивная экономическая глобализация наделили США практически идеальным инструментом давления не только на врагов, но и строптивых союзников.
Сегодня можно говорить о том, что санкционная модель достигла своей высшей точки хотя бы потому, что она позволяет увидеть отчетливый «образ будущего» всех участников. Особенно важно взглянуть на сценарии стран-инициаторов, потому что их оценки очевидно обладают наибольшей достоверностью в текущих условиях. Цепочка последствий, с которыми мировое сообщество столкнется в кратко- и среднесрочной перспективе, следует разделять на первичные и вторичные. К первичным относятся следующие: «вооружение», секьюритизация и «балканизация» мировой экономики. Эти глобальные экономические тренды уже набирают обороты, и вторичные эффекты не замедлят себя ждать. Опасность, по мнению западных аналитиков, заключается в том, что они будут иметь мультипликационные эффекты, которые сложно отследить. Так, ограничения экспорта удобрений окажут системное влияние на продовольственную безопасность, особенно это затронет так называемые третьи страны. Санкции, направленные против экспорта полезных ископаемых, затронут автомобильное производство, аэрокосмическую промышленность, изготовление полупроводников, ударят по европейским технологическим производствам — 3D-печати, робототехнике. Великая мечта западного блока о зеленой и цифровой трансформации не только столкнется с проблемами, но и будет неизбежно отложена. Рост цен на нефть, газ, пшеницу, металлы, удобрения, золото – это уже реалии текущего дня, которые плавно перейдут в будущее. Ускорение инфляции во всем мире и увеличение бедности в развивающихся странах рассматриваются просто как побочный эффект.
Но особую обеспокоенность вызывает нарастающая необходимость вмешательства государства в экономику. А это уже не вызов, не стресс-тест, это системный слом экономической (да и политической) модели, переформатирование конфигурации отношений в связке «государство-бизнес», изменение социальной ткани западного общества.
В общем «санкционном пакете» преимущества, несомненно, на стороне тех, кто уже прошел за кулисы. А остальным можно только сказать: «Добро пожаловать».
Ольга Игоревна Лазоркина, аналитик Белорусского института стратегических исследований, кандидат исторических наук