СКАЖИНЕМОЛЧИ (27.08.2025)
(печатная версия интервью)
Аналитик БИСИ, руководитель Центра исследований ШОС и БРИКС Юрий Ярмолинский 27 августа 2025 года ответил на вопросы ведущих программы “Скажинемолчи” Виктории Поповой и Татьяны Щербиной.
Разговор шел о предстоящем в китайском Тяньцзине Саммите глав государств-членов ШОС (31 августа – 1 сентября), об отдельных аспектах взаимодействия Беларуси с БРИКС, а также о том, как БИСИ встраивается в экспертные треки этих двух международных блоков.
Ведущие: Через несколько дней в китайском Тяньцзине пройдёт саммит ШОС, где соберутся лидеры более 20 стран и руководители международных организаций. И это будет крупнейший саммит с момента создания Организации. Что в повестке, какие вопросы планируется обсудить?
Ярмолинский Ю.М.: На предстоящем саммите ШОС традиционно будет обсуждаться широкий круг вопросов. Это торговля, инвестиции, наука, технологии, инновации, механизмы финансового обеспечения проектной деятельности. Также на повестке укрепление сотрудничества в области энергетики, взаимосвязанности, цифровой экономики, “зелёных” технологий. Само собой, речь пойдет и о безопасности (куда без нее). Венцом всех обсуждений станет “Тяньцзиньская декларация”, отражающая общую позицию стран-членов по актуальной международной и региональной повестке. В проекте документа более 80 позиций! Уверены, что принятые решения еще больше укрепят институциональный фундамент ШОС.
Ведущие: Будет также проведён саммит ШОС+. Впервые такое мероприятие состоялось в прошлом году в Астане. Почему понадобился такой формат?
Ярмолинский Ю.М.: Формат “ШОС+” предполагает более широкую дискуссию с участием глав государств и правительств не только членов, но и партнеров по диалогу, наблюдателей, иных приглашенных лидеров. Такой подход подчеркивает открытый характер ШОС, ее приверженность многосторонности, плюрализму мнений и позиций. В этом году встреча в таком формате пройдет 1 сентября встык с заседанием совета глав государств с участием представителей порядка 30 стран и многосторонних объединений.
Ведущие: Могут ли на предстоящем саммите быть приняты решения о включении в состав Организации новых членов, новых наблюдателей и партнёров по диалогу? Что это могут быть за страны?
Ярмолинский Ю.М.: Двери организации открыты, расширение в будущем возможно, интерес к вступлению выражают все больше стран. Недавно свои амбиции на этот счет обозначала Армения. Согласован проект решения о предоставлении статуса партнера по диалогу Лаосу. И хотя укрупнение усиливает общую мощь и влияние организации, это никогда не было самоцелью, а является естественным результатом ее развития.
Ведущие: Наша страна стала полноправным участником ШОС в июле 2024-го. Как бы вы оценили первый год членства Беларуси в Организации?
Ярмолинский Ю.М.: Прошедший год в статусе полноправного члена ШОС подтвердил правоту ранее выбранного Республикой Беларусь стратегического курса на вступление в эту организацию – мы стали сильней сами и укрепили ее базис. Беларусь максимально интегрировалась и укрепила свое присутствие на всех отраслевых треках ее деятельности.
Ведущие: Немало государств имеют статус наблюдателя или партнёра по диалогу. Что мешает включению их в состав Организации как полноправных членов - их не самая большая заинтересованность или есть какие-то определённые препятствия?
Ярмолинский Ю.М.: У ШОС сейчас 14 партнеров по диалогу и две страны-наблюдателя. Здесь нет никаких явных помех и препятствий. Помимо чисто процедурных аспектов, каждый выбирает для себя наиболее комфортный на данный момент статус. Дело лишь в этом. Речь идет о суверенном выборе конкретного независимого государства с учетом его текущих национальных интересов. Тем и привлекательна ШОС!
Ведущие: В следующем году ШОС отметит 25-летие. Для такой Организации это много или мало?
Ярмолинский Ю.М.: Полагаю, по нынешним временам это достаточно для того, чтобы состояться, стать самодостаточной и уверенно заявлять о себе на международной арене. Организация сегодня разительно отличается от созданной на заре ХХI века “шанхайской пятерки”. Хотя с точки зрения исторической ретроспективы 25 лет – это мгновенье. Другое дело, что динамично меняющаяся международная среда с сопутствующими рисками и вызовами делает ее “взросление” более быстрым, чем если бы это происходило в обычных сравнительно комфортных условиях. Такая ранняя акселерация, тем более на фоне регулярного геополитического стресса, имеет свои эффекты, которые требуют постоянной коррекции.
Ведущие: На предстоящем саммите планируется принять новую 10-летнюю стратегию развития ШОС до 2035-го года. Срок действия предыдущей как раз в этом году истекает. Что удалось реализовать из обозначенного в стратегии? Что сделать не удалось и по каким причинам?
Ярмолинский Ю.М.: Да, такой документ подготовлен. Мы горды тем, что БИСИ по своей линии поучаствовал в его согласовании в части, касающейся трека экспертной дипломатии. Однако Стратегия – это концептуальный по своей форме документ, а не план действий с конкретными мероприятиями, сроками и ответственными исполнителями. Она отражает общее видение принципов, долгосрочных ориентиров и направлений эволюции ШОС с учетом накопленного опыта и продолжающегося процесса модернизации. Поэтому рассуждать в категориях “сделано/не сделано” и по каким причинам было бы не совсем корректно.
Считаю само по себе большим успехом то, что в условиях сегодняшней неопределенности и турбулентности, когда международная обстановка меняется несколько раз на день, ШОС удалось выйти на такой широкий горизонт планирования. Уверен, что Стратегия-2035 составлена в духе преемственности, в том числе с учетом проведенной Секретариатом ШОС и другими заинтересованными ревизии ее предыдущей редакции.
Ведущие: Региональная система безопасности была одной из целей создания ШОС. Удалось ли выйти на полную готовность к проведению контртеррористических или миротворческих операций?
Ярмолинский Ю.М.: Действительно ШОС создавалась как дискуссионная площадка глав государств по проблеме урегулирования пограничных вопросов и укреплению региональной безопасности в Центральной Азии, в том числе через совместную борьбу с “тремя силами зла” – терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. ШОС сегодня проводит антитеррористические и командно-штабные учения, обменивается соответствующей информацией. Но в ее арсенале нет такого инструмента как миротворческие силы в традиционном их понимании. Однако не стоит забывать, что такие члены ШОС как Беларусь, Россия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан входят и в ОДКБ, где имеются Коллективные силы оперативного реагирования.
Ведущие: Какие меры может предпринять ШОС для усиления безопасности в регионе?
Ярмолинский Ю.М.: В Ташкенте на базе РАТС ШОС решено создать Универсальный центр по противодействию вызовам и угрозам безопасности. В Душанбе – Антинаркотический центр. В Бишкеке будет сформирована структура по борьбе с организованной преступностью. Обсуждается инициатива казахской стороны по созданию в Алма-Аты Центра информационной безопасности. Эти механизмы призваны создать дополнительные возможности по эффективному подавлению современных рисков, вызовов и угроз.
Ведущие: Как бы вы оценили перспективы усиления экономической составляющей в рамках ШОС? В частности, создание банка ШОС, создание полноценной зоны свободной торговли в рамках объединения?
Ярмолинский Ю.М.: Такие инициативы безусловно стоит только приветствовать, принимая во внимание тот факт, что экономическая интеграция в ШОС заметно запаздывает от политического трека. Потому что все эти решения, а также Статегия-2035, Программа многостороннего торгово-экономического сотрудничества, Стратегия экономического развития до 2030 года, а также другие документы создают под это необходимую инфраструктуру.
Однако я бы воздержался в моменте от далеко идущих прогнозных оценок. Хочется лишь понадеяться, что экономическая интеграция на пространстве ШОС в следующие десять лет будет проходить более динамично и эффективно, чем в предшествующий период. Как сказал один мой коллега, “ШОС и БРИКС – это пока не про бухгалтерию”. Слишком много разных нюансов на уровне стран-членов.
В то же время, когда часть государств-членов ШОС находится под экономическими и политическими санкциями, а другая рискует попасть под вторичные, это делает углубление многостороннего торгово-экономического сотрудничества в ШОС более критичной и неотложной необходимостью.
Ведущие: Насколько нам известно, каждый член ШОС имеет право вето, все решения принимаются на основе консенсуса. Как удаётся таким разным странам, с разными масштабами, разными культурами, религиями всё-таки находить тот самый консенсус и приходить к согласию?
Ярмолинский Ю.М.: Это итог напряженной многоуровневой и многоступенчатой дипломатии. Причем закулисной, непубличной. Важную роль играет общность целей и интересов, политическая воля лидеров – производные “шанхайского духа”. Хотя иногда бывают и сбои, когда отдельные страны-члены отказываются подписывать те или иные документы либо делают это с оговорками. И это нормально в силу их объективных различий! К слову, некоторые аналитики высказываются за пересмотр принципа консенсуса в пользу принципа простого большинства, особенно по важнейшим вопросам экономической повестки. Я склонен согласится с таким подходом. Возможно, позволило бы принимать быстрые и более решительные действия, дать жизнь многим инициативам, причем при необязательности таких решений для несогласных. Но этот вопрос – исключительная прерогатива глав государств-членов ШОС.
Ведущие: На саммите ожидается присутствие лидеров стран, которые порой не очень дружественны по отношению друг к другу. Может ли это повлиять на ход мероприятия и как-то помешать принятию некоторых решений?
Ярмолинский Ю.М.: Повторюсь, это вопрос превентивной многосторонней дипломатии, особенно на уровне лидеров, плюс их элементарная политическая и стратегическая культура. Я не припомню ни одного саммита, чтобы он был омрачен публичным скандалом. Сложно представить, что кто-то из приглашенных политиков высокого ранга приедет в Тяньцзинь, чтобы там устроить демарш. Как это выглядит и чем чревато достаточно вспомнить февральский эпизод в Овальном зале Белого дома.
Ведущие: Из Вашингтона звучали угрозы в адрес БРИКС, что с этим объединением нужно бороться и что оно подрывает интересы Соединенных Штатов. В адрес ШОС таких заявлений, вроде бы, не было. ШОС не вызывает у США опасений?
Ярмолинский Ю.М.: Действительно, такие угрозы недавно имели место. Так сложилось, что именно БРИКС воспринимается на Западе как главный экономический антипод. Здесь во многом виноваты, наверно, и мы сами, когда в погоне за призрачной сенсацией начинаем безответственно и публично разглагольствовать на разные чувствительные темы, противопоставляя доллару США виртуальную “общую валюту” БРИКС, дразня и провоцируя пусть и дряхлеющего, но все же пока гегемона. Не зря же говорят – финансы любят тишину! Но, самое главное, надо помнить, что костяк БРИКС – это та же ШОС! Так что угрозы вполне относимы (пусть и косвенно) в адрес и этой организации. Тем более “виновных” американцы находят быстро. Для минимизации таких рисков надо отходить от риторики противопоставления Западу к нарративам самодостаточности, делая акцент на устойчивом развитии именно на пространстве БРИКС и ШОС.
Ведущие: Беларусь на данный момент является страной-партнёром БРИКС (с января 2025). Каковы наши перспективы стать полноправным членом?
Ярмолинский Ю.М.: Исходя из оценок МИД Беларуси, шансы на полноправное участие в БРИКС, что позиционируется как приоритетная внешнеполитическая задача, у нас достаточно велики. Однако, на мой взгляд, нам сначала надо хорошо осмотреться и освоиться изнутри в статусе страны-партнера, изучить механику основных процессов и механизмов. Ведь членство – это не самоцель, а напряженная каждодневная работа. К слову, БИСИ в рамках утвержденной Главой государства “Стратегии действий по реализации внешней политики Республики Беларусь в рамках участия в деятельности БРИКС” прорабатывает вопрос своего подключения к деятельности Совета экспертных центров БРИКС – международной диалоговой площадки, объединяющей ведущие исследовательские институты и аналитические центры стран-членов, а также партнеров (аналог Форума ШОС).
Ведущие: Ваша цитата: "Участие Беларуси в ШОС и БРИКС предоставляют ей свободу геополитического маневра". Можете пояснить этот тезис?
Ярмолинский Ю.М.: Если кратко – это наличие в любой момент стратегической альтернативы или запасного плана. Говоря более академично, свобода геополитического маневра – это возможность и способность государства самостоятельно, без вмешательства извне, определять
и проводить свою внешнюю политику, выбирать партнеров и союзников в экономике и торговле, принимать независимые решения в сфере обороны и безопасности в соответствии с текущими национальными интересами.
Ведущие: Готовы ли страны ШОС, да и БРИКС противостоять угрозам из США? Есть потенциал к сопротивлению гегемону?
Ярмолинский Ю.М.: Потенциал безусловно есть, достаточно посмотреть на экономические и военные профили ключевых государств-членов обоих блоков. Однако это необходимое, но отнюдь не достаточное условие. Лучший ответ на вызовы и угрозы – это наши сплоченность и единство. ШОС сегодня проходит исторический стресс-тест, возможно, самый серьезный за всю свою историю. Мы видим, как сильные мира сего через торговые тарифы (по сути, политические санкции) под “соусом” квази-миротворчества уже покушаются на суверенитет и безопасность даже самых мощных членов организации. Только вместе мы сможем разрешить свои проблемы, а также реализовать имеющиеся преимущества. Мы просто обязаны консолидироваться в зоне ответственности ШОС, чтобы стать сильнее. Если все страны-члены предпримут для этого конкретные усилия, никто, нигде и никогда не сможет дестабилизировать у нас обстановку.
Ведущие: Индия уже недавно отказалась идти на поводу у Трампа. Могут ли тарифы подтолкнуть Индию к России и Китаю, а не прекратить отношения? Какие возможности это может открыть для Беларуси?
Ярмолинский Ю.М.: Отношения не прекратятся – слишком крепки институциональная “пуповина” и взаимные стратегические зависимости. Нельзя сбрасывать со счетов и четырёхмиллионную индийскую диаспору в США, достаточно влиятельную и встроенную в основные центры принятия решений. Это серьезный ресурс Нью-Дели. Но останется обида на публичное оскорбление национального достоинства растущей державы, что снизит уровень доверия в отношениях. Эти факторы будут влиять на принятие стратегических решений в долгосрочной перспективе, а также стимулировать (что уже происходит) диверсификацию внешней торговли на пространство ШОС, БРИКС, АСЕАН, а также в Африку – на Глобальный Юг – в рамках балансирующих стратегий. Одновременно, несмотря на фундаментальные противоречия и сохраняющееся недоверие, Индия продолжит выправлять (насколько это возможно) отношения с Китаем – эти процессы запущены казанской встречей лидеров на саммите БРИКС в 2024 году. Параллельно Нью-Дели станет искать резервы для наращивания всестороннего сотрудничества с Москвой. Челночная дипломатия высокого уровня последних месяцев между тремя столицами позволяет говорить о возможности восстановления замороженного с 2018 года диалогового формата РИК (Россия, Индия, Китай). Основной вопрос состоит в том, удастся ли сторонам, особенно Индии и Китаю, разрешить существующие противоречия и перейти от ситуативного реагирования на действия США к долгосрочному стратегическому сотрудничеству. Применительно к нашей двусторонней повестке, по моему мнению, случившийся у Индии на фоне тарифно-санкционного кульбита США “момент истины” открывает окно возможностей для отечественной дипломатии в контексте давно назревшей перезагрузки белорусско-индийских отношений. Хорошую основу для этого создает грядущий саммит ШОС в китайском Тяньцзине.
Ведущие: Вы выступили инициатором создания Белорусско-Индийского экспертного диалога «Немига – Ямуна». Расскажите о нём подробнее.
Ярмолинский Ю.М.: Много деталей не будет, поскольку этот вопрос пока находится в стадии согласования и официального рассмотрения. Могу сказать, что БИСИ старается идти в ногу со временем и даже его опережать, подготавливая в рамках своей компетенции соответствующую экспертную площадку под будущую двустороннюю повестку. Сама идея возникла в 2024 году в ходе участия в международной конференции “Raisina Dialogue” в Нью-Дели, была положена на бумагу и передана индийским друзьям, однако своего развития сразу не получила. В этом году мы уточнили ее целеполагание и подвели культурно-цивилизационный базис, тем самым попали в “нерв” наших партнеров – и работа пошла. Отсюда и название “Немига – Ямуна”, сакральные для обоих государств и народов водные артерии. При удачном стечении обстоятельств до конца текущего года ожидаем принятия соответствующего решения. Будем держать в курсе!
Ведущие: В январе этого года в БИСИ с визитом побывал генеральный секретарь ШОС Нурлан Ермекбаев. В мае вы принимали участие в ХХ заседании Форума ШОС. Как развивается сотрудничество БИСИ и ШОС?
Ярмолинский Ю.М.: Запущен цикл тематических лекций аккредитованных в Минске послов стран-членов ШОС. У нас уже побывал глава дипмиссии Китая. Идут переговоры с посольствами Индии, Пакистана, России, Ирана, Казахстана. В Нью-Дели партнерам из Национальных исследовательских центров стран-членов передан проект Концепции экспертной дипломатии ШОС. Это наша первая инициатива в новом статусе, которая ставит цель систематизировать и институционализировать роль экспертно-аналитического сообщества на пространстве организации. По линии Консорциума экономических аналитических центров идет подготовка ежегодного аналитического доклада к 24-му заседанию СГП ШОС на тему: “Приоритетные направления наращивания торгово-промышленного сотрудничества в регионе ШОС с учетом реализации целей устойчивого развития государств-членов”. Разработан проект Положения об Общественном научно-экспертном совете БИСИ по вопросам ШОС. Ведется планомерная работа на двусторонних треках с партнерами из стран-членов, партнеров по диалогу и наблюдателей. Мы готовимся к встречам с многими из них в октябре на полях III Минской международной конференции по евразийской безопасности.
Ведущие: Ещё в 2022 году на саммите в Самарканде Александр Лукашенко заявил, что ШОС превращается из региональной организации в глобальную и подчеркнул: "Важно не упустить момент". Прошло три года. Как вам видится – не упустили момент?
Ярмолинский Ю.М.: Этот вопрос нельзя рассматривать изолированно и в отрыве от общего контекста. И потом, три года для реализации глобального проекта – это слишком мало, чтобы делать даже предварительные выводы. Пока все в процессе. А вообще, как мне кажется, не к глобализму нужно стремиться, а решать “земные” проблемы, которых в регионе ШОС немало. Тем более мы видим в каком сегодня состоянии находятся такие глобальные платформы как ООН и ОБСЕ. Возможно, именно это и определяет сегодняшнюю силу и привлекательность ШОС и БРИКС. Сначала нужно “привести к нормальному бою” то, что уже создано и работает, а потом масштабировать эти лучшие практики в глобальном масштабе.
Ведущие: Большинство государств-членов ШОС были союзниками в борьбе с гитлеровской коалицией, внесли решающий вклад в разгром нацистских оккупантов и японских милитаристов. Не случайно саммит пройдёт в преддверии Парада Победы в Пекине?
Ярмолинский Ю.М.: Для аналитика любая случайность – это до конца не изученная закономерность. В международных делах вообще все случайности неслучайны, а символизм играет важнейшую сигнальную роль. Особенно на Востоке, в Азии. Тем более в такой тревожной международной обстановке, когда рушится старый миропорядок. Если мы обратим внимание, то большинство саммитов ШОС проходят летом, в основном в июле. А здесь все смещено ближе к сентябрю, причем в привязке к конкретной памятной дате. Вопросы исторической памяти и исторической правды сегодня актуальны для всех, включая Китай. Вероятно, по замыслу организаторов, символизм здесь в том, что, как и 80 лет назад, прогрессивное мировое большинство снова противостоит коллективному глобальному злу. А Пекин и Москва вместе со странами-единомышленниками находятся в авангарде этой борьбы. Парад – это всегда демонстрация силы! Реакция ЕС и Японии на это грядущее событие – косвенное подтверждение такой гипотезы. Полагаю, для внимательного и вдумчивого наблюдателя и грядущий саммит ШОС, и военный парад в Пекине, дадут богатую пищу для размышлений и экспертных изысканий.